Кобза, ВІА (Київ, Україна)

Первое знакомство. Название «Кобза», без сомнения, свидетельствовало об украинском происхождении этого ансамбля, но больше ни о чём мне не говорило. Я стоял в отделе грампластинок Центрального универмага и нерешительно разглядывал плотный конверт новой пластинки. С одной стороны, вызывали некоторые сомнения какой-то странный по виду, но, судя по наличию на деке регуляторов, электрифицированный народный инструмент (электрокобза, как выяснилось), который держал один из музыкантов на фотографии, а также обилие народных песен в списке композиций. Но с другой – это ведь была первая большая стереопластинка украинского ВИА, и одна из первых, если не первая, большая пластинка отечественных ВИА вообще! Короче, посомневавшись, всё-таки беру. На обратном пути возле 12-го подъезда нашего самого длинного на всем жилмассиве дома встречаю свою классную руководительницу, учительницу русского языка и литературы. «Что это за пластинку ты несешь?» – спрашивает она. Не хочется выглядеть перед молоденькой учительницей отсталым «селом», поэтому пытаюсь отшутиться: «Да вот, бабушке купил». «А, «Кобзу» только бабушкам и слушать», – вполне серьёзно отвечает она, а я отправляюсь домой в недоумении: что же там всё-таки, на этой пластинке?

И было это в один из солнечных (вот только – весенних или осенних?) дней 1972-го года.

Что я видел, что я слышал. Дома ставлю пластинку на проигрыватель – и то, что я слышу, поначалу приводит меня в некоторое замешательство и даже несколько разочаровывает. Похоже, я обманулся в своих ожиданиях – нет на ней ничего похожего на заводные эстрадные шлягеры или модные аранжировки народных песен (иностранных хитов я и не ожидал, поскольку по дороге внимательно изучил список песен). Музыка абсолютно не похожа на ту, что передают по радио в молодежных и развлекательных передачах, совсем не танцевальная. Но что-то заставляет поставить доигравшую пластинку с начала…

Потом мы неоднократно переслушиваем её с братом, отчасти из-за того, что фонотека моя тогда была еще бедновата, и постепенно среди немалого числа песен и инструментальных пьес вырисовывается круг предпочтений. Скажу сразу, ни «Водограй», ни другие песни, где в качестве солистки выступала Валентина Куприна, мне тогда не понравились. Помимо прочего, моё мнение было однозначным: ВИА – дело мужское. (Хотя, как я узнал впоследствии, «Кобзу» тогда пригласили для участия в записи именно в качестве аккомпанирующего состава для В. Куприной, но собственный материал ансамбля так понравился музыкальным редакторам, что было решено выпустить сразу диск-гигант, без всяких миньонов; была, наверное, какая-то региональная разнарядка фирмы «Мелодия»). Запись, как оказалось, проходила в нашем киевском ДК «Днепр», и мне, честно говоря, не все в ней нравилось. И пела «Кобза» как-то не так, как в моем понимании должен был петь ВИА. Звучание вокального ансамбля было совсем не «виашным», ближе к традиционному, да и голос и манера пения ведущего солиста были непривычные. Но главное, что меня огорчало, это отсутствие в ансамбле электрогитар. Их функции выполняли собственные изобретения ансамбля – электрокобза и электробандуры, но без гитар ВИА мне казался каким-то ненастоящим. Тем не менее, в таких песнях, как «Ой, при лужку», «На Івана Купала» ансамблю удалось и имеющимися средствами создать настоящий драйв, а в «Ой, кинув я бук на яму» соло на электробандуре звучало почти по-гитарному.

Чем ещё была примечательна эта пластинка – ансамбль умудрился записать практически целый диск из собственного материала; обработок народных песен и своих композиций на нем было 10 из 14. А шуточная песня «Ой, поїхав за снопами» надолго «прописалась» в репертуаре «Кобзы».

46-е лирическое отступление: Народные песни. Можно, наверное, долго рассуждать, чем были народные песни для советских ВИА: для кого-то сознательным выбором направления в музыке и душевной потребностью, для кого-то данью моде или атрибутом имиджа. Но, так или иначе, но в те времена едва ли не одни лишь обработки народных песен и позволяли музыкантам как-то выразить себя, сыграть что-то своё, не совсем уж прилизанное и официозное. Даже среди киевских рокеров-любителей и «правоверных» джазменов (как правило, русскоговорящих) хорошо «сделать» украинскую народную песню не считалось «западло», в отличие от «комсомольской туфты» или «лирически-пи…страдательских напевов» (цитирую друзей).

И на украинской эстраде «Кобза» в последствии заняла примерно то же место, что «Песняры» – на белорусской, а «Ариэль» – на российской. Только шла она своим путем. Но чести в родных стенах, похоже, имела поменьше.

Также пластинка была снабжена небольшой, но информативной аннотацией, в которой сообщалось, что ансамбль зарождался как инструментальный, а окончательно сформировался в 1971 г. Что четверо его участников – студенты Киевской консерватории, инструменталисты по специальности, а руководитель Александр Зуев – будущий композитор. И самое главное, были перечислены все участники записи – случай для ВИА и в более поздние времена нечастый. Итак, в 71-м, помимо А. Зуева, который играл на клавишных, писал музыку и делал обработки народных песен, «Кобзу» составляли: бандуристы Кость Новицкий, Владимир Кушпет и Олександр Рогоза, Георгий Грабар (флейта, сопилка), певец Валерий Витер и Анатолий Лютюк (ударные).

47-е лирическое отступление: «Вспомним всех поимённо!» Не знаю, по простому совпадению или по какой другой причине, но состав ансамбля указывался на первых дисках трёх коллективов из трёх союзных республик, разрабатывавших фольклорное направление, – «Песняров», «Кобзы» и «Ариэля». Происходило ли так оттого, что это направление требовало неформального объединения настоящих энтузиастов, единомышленников, друзей по жизни, а не просто коллег по работе, или же всё дело было в личности руководителя, но большинство ансамблей тогда были совершенно обезличенными. Мало того, что ВИА, мягко говоря, были не в чести ни у телевидения, ни у прессы, так еще и на пластинках указывали только фамилию художественного руководителя. И всё. Даже имя певца-солиста зачастую было покрыто тайной. Зато теперь есть, чем заниматься коллекционерам – выяснять друг у друга: а кто же это пел? А уж кто что играл – вообще установить порой практически невозможно.

И потом на какое-то время «Кобза» куда-то исчезла. Впрочем, её записи постоянно крутились на республиканском радио. Чаще всего это были инструменталки «Ніч яка місячна», «Зайчик», а также «Лісова пісня» и «Дударик». Как оказалось, большинство участников ансамбля в это время… служили в армии. А, собравшись вновь, приняли, по-видимому, верное решение, и ритм-секция в ансамбле приобрела стандартный вид – 2 гитары плюс барабаны. При этом в богатом арсенале ансамбля, помимо «обычных» инструментов, по-прежнему оставались бандура, скрипка, сопилка и другие инструменты, создающие народный колорит. Изменения эти стали очевидны во время телетрансляции какого-то большого концерта с участием «Кобзы»: свою программную песню «Співайте разом з нами» они переделали, вставив большой инструментальный кусок с сольным выходом барабанщика «а-ля Демешко».

В 74-м «Кобзу» показали и по Центральному телевидению – во время Всесоюзного фестиваля советской песни в Минске, где она поделила с кем-то 3-е место. Первое же тогда абсолютно бесспорно заняли «Песняры», уехавшие на гастроли, даже не дождавшись результатов. А 2-е не было присуждено никому. И это тоже, наверное, было справедливо и объективно отображало сложившийся на тот момент расклад сил. Но и призовое место на одном пьедестале с «Песнярами» мы с друзьями расценивали, как большой успех «наших». Исполнял на конкурсе ансамбль «Баладу про сурмачів» и «Ровесники» (хотя могу и ошибиться). Песни, что называется, патриотические, но достойные.

Часто стала звучать по радио в исполнении «Кобзы» песня Мирослава Скорика «Три трембіти». А еще большую известность и популярность ансамблю принес шлягер руководителя ансамбля А. Зуева «А ми удвох», ударный номер всех наших танцплощадок. Не знаю, по какой причине, но вскоре Александр Зуев покинул ансамбль и возглавил коллектив Черниговской филармонии «Калина», с которым вскорости записал на миньоне эту и еще 2 песни из репертуара «Кобзы» (у самой «Кобзы» миньонов, похоже, не выходило вовсе).

48-е лирическое отступление: «Щоб я цієї «Кобзи»…!» В 70-х мне поведали такую историю. После выступления «Кобзы» во Дворце «Украина», очень ответственный работник республиканского министерства культуры, которому что-то там не понравилось, обратился к своему окружению с гневной репликой: «Щоб я цієї «Кобзи» більше в «Україні» не бачив!» Что при этом имелось в виду – только лишь Дворец «Украина» или Украина вообще, приближенным оставалось только догадываться.

Действительно ли так было или нет, но на правду очень похоже: всё новое, необычное, имевшее яркую национальную окраску и не вписывавшееся в установленные (кем? какие?) рамки, запросто могло быть объявленным вредным или вообще враждебным, со всеми вытекающими последствиями. Рычагов для этого имелось предостаточно. В своё время песни популярнейшего трио Мареничей, тогда уже заслуженных артистов Украины, вдруг как-то разом исчезли из всех эфиров. Ходили какие-то неясные слухи, будто артисты во время гастролей захотели остаться в Канаде. Как выяснилось много позже, в Канаде Мареничи впервые побывали только в 90-х. А кто мог тогда распускать такие слухи и подбрасывать «неофициальную» информацию редакторам – догадаться несложно.

Как бы там ни было, а украинская диаспора в Канаде долгое время пребывала в уверенности, что все «кобзари» в «награду» за своё творчество «отдыхают» где-то в Сибири, и многие были искренне удивлены, когда в 82-м ансамбль приехал туда на гастроли, обернувшиеся триумфом.

А в 1976-м ансамбль записал 2-й «лонгплэй». На тот момент ансамбль возглавлял, к сожалению, ныне покойный бас-гитарист и певец Олег Леднев. (Не так давно я с удивлением узнал, что он перед этим каким-то образом умудрился участвовать в парижских записях Владимира Высоцкого). Первую сторону пластинки занимала композиция из украинских народных песен (обработки О. Леднева и Е. Коваленко), вторую – песни таких признанных мэтров украинской песни, как Игорь Шамо и Александр Билаш. Народные песни были объединены в одну большую композицию, связанную небольшими интерлюдиями. Некоторые песни сразу переходили одна в другую. Были среди них и классические («Ой, ходила дівчина бережком» – ее мы еще в школе на пении разучивали), и общенародные свадебно-застольные («Ой, Марічко»), и не очень известные («Ішов козак потайком»).

И опять-таки пластинка получилась, как сказали бы сейчас, некоммерческая, и уж точно – не танцевальная. Возможно, песни «классиков» могли показаться не совсем подходящими для такого ансамбля, и может даже, что музыканты выбрали их для записи не совсем по своему желанию, но исполнили нормально. Мне же сразу понравилась «Люби мене» – неброская, но очень душевная.

Весь конверт занимала большая фотография ансамбля, но на обратной стороне не было никакой информации. На самом диске были указаны только солисты: В. Витер, В. Колекционов. Поступила же в продажу пластинка, наверное, через год или два после записи. Какое-то время она лежала во всех соответствующих отделах киевских универмагов, а потом как-то враз исчезла. И когда мой товарищ попросил найти её для каких-то своих не то знакомых, не то родственников из Канады, которые были страшно удивлены самим фактом выхода у нас такой пластинки, мне это сделать не удалось.

А первое «очное» знакомство с «Кобзой» состоялось в мае 1977-го на нашей Выставке достижений народного хозяйства, во время ежегодного фестиваля «Киевская весна». Я как-то стал подсчитывать, выступления какого ансамбля видел чаще всех, оказалось – «Кобзы». Да иначе и быть не могло: во-первых, ансамбль киевский (а в столице популярных ВИА было – по пальцам пересчитать), а, во-вторых, «Кобза», как коллектив «Укрконцерта», постоянно участвовала в мероприятиях «Киевской весны», которые я старался не пропускать. И я всегда строил свое передвижение между концертными точками ВДНХ так, чтобы обязательно увидеть «Кобзу». И ни разу не был разочарован. Хотя репертуар, с которым она выступала на «Весне», год от года менялся не очень динамично, эти выступления всегда были высокопрофессиональными, качественными, без скидок на статус площадки и аудиторию.

А тот первый концерт под открытым небом мне запомнился несколькими яркими моментами. На высоком помосте возле павильона «Зернові та олійні культури», где только что закончил свое выступление «Ариэль», появились музыканты в ярких костюмах в национальном стиле (костюмы у «Кобзы» всегда были очень красивые, яркие; говорят, их эскизы, как и афиши ансамбля, делал В. Витер, художник по образованию). Теперь «Кобза» выглядела уже как настоящий бит-состав, а не просто фольклорный коллектив: гитары, ударные, клавишные плюс бандура, скрипка, сопилка. Из-за плотной толпы зрителей пробраться поближе к сцене было довольно сложно. Тогда я поднял над головой фотоапапарат и сделал пару снимков. На фоне довольно статичного ансамбля выделялся соло-гитарист с развевающимися на ветру волосами, обрамляющими намечающуюся лысинку. Его красная гитара была понтово приспущена почти до колен, время от времени гитарист принимал картинные стойки. Создавалось впечатление, что он как бы хотел подчеркнуть: ансамбль – это одно, а я – сам по себе.

49-е лирическое отступление: «Годы летят стрелою…» Когда я поделился впечатлениями от выступления «Кобзы» с другом, близким к музыкальной тусовке, особо упомянув о ее новом гитаристе, он с некоторым удивлением сказал: «Так это ж Хасан!» Это имя, а точнее, кличку, я уже слышал неоднократно и раньше, при этом о Хасане говорили не иначе, как об одном из первейших киевских рок-н-ролльщиков. Поэтому-то мой знакомый и был так удивлен его появлением в «Кобзе». Еще больше удивятся многие знатоки эстрадной песни, узнав, что композитор Геннадий Татарченко, выпускник Киевской консерватории, автор многих русских и украинских эстрадных шлягеров – «Виват, король!», «Україночка», «Жорж Санд», «Юний орел» и рок-н-ролльщик Хасан – одно и то же лицо. Интересно, стал бы он сам в молодости петь такие песни?

У него были два сольных номера, две песни на украинском языке: что-то «про Батьківщину-матір» и песня Тараса Петриненко, которая заканчивалась словами: «Радіймо сонцю і життю!» Через ревербератор концовка прозвучала как «тю-тю-тю!»; наверное, это было такое маленькое хулиганство. Песни были несколько «утяжеленные» и отличались от остального репертуара ансамбля.

Буквально через пару месяцев я побывал на концерте «Кобзы» в «Украине», где среди зрителей, видимо, присутствовало и некоторое количество персональных фанатов Г. Татарченко, которые приветствовали его выход к микрофону свистом и топотом, довольно неожиданными и не совсем уместными на вполне благопристойном мероприятии с «народным» оттенком. В выступлениях «Кобзы» того времени непременно участвовал фольклорный танцевальный дуэт, а также певица Людмила Грымальская, исполнявшая в сопровождении «Кобзы» эстрадные песни на русском языке и народные – в дуэте с Олегом Ледневым (ему одинаково хорошо удавались и «нормальные», и самые низкие вокальные партии). Дуэт этот, в конце концов, оформился в семейное предприятие и существовал довольно долго и успешно под названием «Два кольори», исполняя обработки народных песен, которые крутили и на радио, и на ТВ (говоря о радио и телевидении, я, как правило, подразумеваю украинские).

Когда вспоминаю выступления «Кобзы» того времени, перед глазами возникает такая картинка. Слева направо на сцене стоят: за электроорганом, наклоненным вперед так, что клавиатура получалась почти вертикальной, – ставший уже руководителем ансамбля Евгений Коваленко; у микрофона – иногда берущий в руки всякие мелкие музыкальные инструменты Валерий Витер (издалека они даже чем-то внешне похожи – такие же светлые волосы и усы, оба с высокими чистыми голосами); с бас-гитарой – высокий и прямой Олег Леднев, с длинными черными прямыми волосами и такими же усами, ни дать, ни взять гуцул, вроде бы невозмутимый, но способный одной мимикой сыграть целую сценку в шуточной песне («Ой, поїхав за снопами» стала одним из его коронных номеров); кажущийся серьезным в очках скрипач Николай Беретовой; с гитарой у колен довольно раскованный Геннадий Татарченко; чуть сзади – шустрый, как все ударники Василий Колекционов (у него, как и у его коллеги из «Песняров» был веселый сольный номер – народная песня «У суботу молотив»). А на возвышении позади всех сидит с электробандурой сосредоточенный Кость Новицкий. Перед стоящими – микрофонные стойки. (Годы проходят, гитаристы, да и другие музыканты время от времени меняются, но эта «картинка» остается неизменной; вот только бандуристов с некоторых пор в ансамбле не стало.) Вот на затемненной сцене В. Витер заводит мелодию на каком-то мудреном язычковом инструменте, свет становится ярче – и начинается блок («віночок») народных песен, тот самый, записанный на втором диске (кстати, музыканты именно этого состава и сфотографированы на его обложке).

Еще из репертуара ансамбля тех лет запомнилась довольно жестко сделанная и нигде больше не слышанная «Наша светлая песня», которую я потом случайно обнаружил в нотном сборнике «Поющие гитары», но которую сам ленинградский ансамбль, похоже, не исполнял.

Сегодня многие украинцы, от мала до велика, во время рождественских праздников поют: «Добрий тобі вечір, пане-господарю», старый красивый и величественный гимн-хвалу рождению младенца Иисуса. Но впервые публично в современной истории он прозвучал, по-видимому, в исполнении «Кобзы». Было это в конце далеких 70-х, когда, по понятным причинам, спеть «Радуйся, Син Божий народився!» было невозможно, и «кобзари» пели: «Радуйся, рік новий народився!» Но все равно, когда после теноров басом вступал Леднев: «Ра-дуй-ся!» – мороз шел по коже.

Был я также свидетелем выступления «Кобзы» перед самой взыскательной и бескомпромиссной публикой – студентами.

…1977/78 учебный год, в ДК «Украина» мэр города собрал студентов киевских ВУЗов на традиционную ежегодную встречу. Как полагается, после торжественной части и ответов на записки аудитории был небольшой концерт. Всё достаточно традиционно-официально (вспомните тогдашние праздничные концерты на ЦТ), на сцене не видно аппаратуры, которая могла бы свидетельствовать об участии в программе какого-либо эстрадного коллектива. И вдруг ведущий объявляет: «Ансабль «Кобза»!» – и на движущейся дорожке на сцену выезжает ансамбль, прямо с аппаратом, простым венгерским «BEAG»‘ом, и ударными. Несколько песен, в том числе и только появившаяся «Не сварись на мене, мати», стали светлым пятном в этом достаточно сером и скучном мероприятии, так что даже отъявленные снобы и скептики провожали ансамбль вполне искренними аплодисментами.

50-е лирическое отступление: «Пэтэушники». Наверное, в том же году, в том же зале мне довелось побывать на одном занятном мероприятии. Называлось оно примерно так: «Заключительный концерт Всесоюзного смотра вокально-инструментальных ансамблей системы профессионально-технического образования» (вход, кстати, был бесплатный). Программа концерта была весьма обширная, поэтому проходили выступления следующим образом: один комплект аппаратуры стоял на сцене, а со вторым музыканты выезжали на той самой движущейся дорожке. И – ничего, пели и играли, не тушевались, и всё было вполне прилично слышно. Ну, так ведь это были «пэтэушники», а не профессиональные артисты! И когда сегодня, почти 30 лет спустя, музыканты начинают рассуждать о качестве аппаратуры, акустике, о том, что публика приходит на концерт не посопереживать живому музицированию, а просто послушать качественный звук, который иначе, как фонограммой обеспечить никак невозможно, я вспоминаю тех 18-летних мальчишек, бесстрашно выезжающих на главную сцену Украины, и закрадывается мыслишка: «А не от лукавого ли это, ребята?»

…Лето 78-го, Евпатория, студенческий стройотряд. Мы уже поняли, что большие заработки нам здесь не светят, поэтому стараемся максимально использовать прелести пребывания в приморском городе – кроме пляжа в свободное время ходим в кино и на концерты, благо, по деньгам нам эти развлечения вполне доступны. (Вася, я надеюсь, ты не в претензии, что я тогда на правах старшего товарища таскал тебя по всем этим мероприятиям. Наверное, это все же было лучше ежевечернего потребления портвейна в общаге строителей, где мы жили. А от воспоминания о коктейле из теплой водки с такой же теплой пепси-колой на прощальном банкете в честь нашего возвращения домой меня еще долго передергивало).

Так вот, в одно из воскресений мы выбираемся в Городской театр – поддержать земляков, «Кобзу». Уж не знаю, то ли подобный колодцу зал театра плохо подходил для эстрадных концертов, то ли походная аппаратура оставляла желать лучшего, только звук у «Кобзы» был хуже, чем обычно. Было обидно, что ансамбль не может показать всего, на что способен. Точнее, он показывает, но мы на галерке не слышим. Впрочем, после того, как а-капелльно была исполнена песня «Ой, там, за лісочком», зал был завоеван. Во втором отделении «Кобза» вышла уже не в народных, а в менее строгих костюмах, позволив себе даже какие-то полосатые тенниски со шнуровкой, и спели гастрольный репертуар, в Киеве не исполнявшийся. Была там и очень популярная тогда «Nie spoczniemy» «Червоных гитар», естественно, на польском, и что-то даже из англоязычной эстрадной классики типа «Истории любви» или чего-то в этом духе. Концерт был дневной, и, выйдя после него на улицу, мы ощутили, что чего-то все-таки недополучили. И посему отправились в близлежащий кинотеатр на французскую комедию «Новобранцы идут на войну». Фильм, в общем-то, непритязательный, юмор местами простоватый, но мне, только год как сменившему мундир рядового СА на «гражданку» он пришелся, что называется, в масть.

А вот еще отдельные «снимки» выступлений «Кобзы» на ВДНХ.

…Перед сценой – ряды скамеек. Запевает Олег Леднев. Весьма пожилая женщина, сидящая впереди, обращается к такой же соседке: «Ему бы дьяконом в церкви…» Потом появляется певец Бисер Киров, в неизменной широкополой шляпе, и «Кобза» аккомпанирует ему несколько песен. Во время исполнения одной из них он подходит к Олегу, кладет ему руку на плечо, как бы обращаясь за сочувствием, и становится видно, что болгарин еще выше ростом, чем совсем не маленький «кобзарь».

…Уже у входа на выставку слышу знакомые аккорды. Так и есть – звучит одна из самых любимых песен «Кобзы» того периода – «Ой, у полі рута, рута» Кирилла Стеценко на народные слова. Ансамбль расположился прямо на ступеньках одного из павильонов, от толпы зрителей его отделяет лишь лента, закрепленная на хлипких столбиках. Публика (в первых рядах – вездесущие мальчишки) напирает, столбики падают, и к микрофону выходит администратор и грозным голосом предупреждает, что «если порядок не будет восстановлен, ансамбль «Кобза» свое выступление продолжать не будет». Общими усилиями порядок восстановили, и концерт продолжился.

…Еще одна открытая площадка. В ансамбле появился новый бас-гитарист, лихо играющий модным «слэпом», оживившим звучание ансамбля. Новые костюмы, несколько новых песен…

Несмотря на то, что постепенно «Кобза» завоевывает себе место и в телепередачах, и в музыкальных телефильмах республиканской студии; что ее художественный руководитель едва ли не первым из музыкантов украинских ВИА получает звание заслуженного артиста; что ансамбль продолжал свою деятельность и в 80-е годы, больше пластинок на «Мелодии» у него так и не вышло. И вообще, создавалось впечатление, что ансамбль держался на эстраде вроде как особняком.

А потом как-то незаметно я потерял «Кобзу» из виду, и что с ней стало, долгие годы мне было неизвестно.

Coda. Не так давно по телевизору показывали какую-то передачу со старыми кадрами выступления «Кобзы»; исполнялась песня «Ти і я – одна сім’я». Порадовался тому, как легко и просто держатся музыканты перед камерой, и в очередной раз пожалел, что много хороших песен ансамбля так никогда и не были записаны на виниле.

P.S. Так или примерно должна была бы закончиться эта глава, если б однажды утром я не услышал по радио информацию о том, что «легендарный ансамбль «Кобза» выпустил новый CD под названием «Повернення» («Возвращение») и переиздал на компакт-дисках оба своих виниловых гиганта, а также сборник песен, на пластинках не выходивших». Разыскать информацию в Интернете о том, что основу «Кобзы-original» составили бывшие участники первого состава ансамбля, которых возглавил Валерий Витер, не составило труда, однако я чуть было не попал впросак, не обратив сразу внимание на это самое «original». Оказалось, что «Кобз», как и многих некогда популярных коллективов, нынче две: «Кобза» п/у Евгения Коваленко тоже существует, более того, не прекращала своего существования все эти годы! Но вопрос о том, что лучше – две или ни одной – относится уже, так сказать, к новейшей истории, и копание в нём запросто может затемнить светлые тона ностальгических воспоминаний. Чего делать совсем не хочется.

С наилучшими пожеланиями – V.V.,
Рядовой Армии Меломанов
опубликовано 07.04.2005
(viaansambles.narod.ru